От острова Кошае до Филиппин

От острова Кошае до Филиппин около 2400 морских миль, и мы резонно запланировали одну передышку через 1500 миль, на последнем Микронезийском острове Яп. Хотя остров и являлся частью Микронезии, но лежал в стороне, его населяли не светлокожие полинезийского, а темнокожие, негроидные обитатели, возможно выходцы из Папуа и Новой Гвинеи. На острове Яп находился уникальный «банк каменных денег» сохранившийся с древних времен, гигантские плоские камни прекрасно обработанные, с выбитыми иероглифами и круглыми отверстиями в центре. Деньги, превышающие рост человека и весом в несколько тонн вертикально вкопанные в землю, которые невозможно украсть, и получалось что это самый надежный в мире банк. От Кошае (5.20N 163W) мы поднимались на 10N где проходит экваториальное течение. Ветер дул попутный кормовой.

Навигация проходила спокойно, в основном общее наблюдение за ситуацией, чтение книг. Иногда Саше приходилось подтягивать крепление руля. Сильные высокие волны давили и разбалтывали ветряной пилот при кормовых ветрах, но он очень хорошо управлял и мы были счастливы, потому что на Фиджи сместили его назад на 6 см. назад, учитывая его большой вес это было максимально допустимым. 15 дней мы имели ровный стабильный ход когда наступил момент принятия решения: подниматься на Филиппины без остановки или спуститься на Яп (9.30 N 138W). C посещением острова Яп мы теряли около 250 миль. Принимая ежедневно карту прогноза погоды мы заметили закономерность: попутные ветра идут до середины нашего пути (до Гуама), а затем усиливаются и меняют направление с E на N. Если мы спустимся на Яп, то подняться на 250 миль вверх на дистанции 800 миль будет очень сложно. На 144W очень удобно расположен остров Гуам, от него ветра резко усиливаются. На навигационной карте Гуам обозначен как военная база США. Также мы встретили немецкого туриста прилетевшего на Кошае, с посадкой по пути на Гуам который чуть не попал под арест и не лишился камеры, сделав несколько пейзажных снимков, поэтому приближаться к острову мы не решились. На дистанции в 100 миль от острова мы стали поднимется к 135W. Джимм Корнелл писал об этих широтах: от Гуама до Филиппин муссоны, тропические циклоны могут проходить в любое время года. И мы постоянно наблюдали, что за 138W на карте прогноза погоды обозначена постоянная «желтизна» означающая высокие волны, она несколько дней спускается вертикально вниз охватывая зону в 1000 миль, волны вырастают до 5метров, а ветер усиливается до 27 узлов. Края «желтой зоны» обрамлены серой дымкой.(?) За 15 дней 2 раза возникала «желтая зона» от 120-138 W и теперь мы к ней приближались. Шел 17 день пути, до Филиппин оставалось 1500 морских миль. За всю историю нашего тихоокеанского перехода в 12000 миль мы не поймали ни одной рыбы. От Фиджи за кормой мы выбросили надежную толстую леску с крючком и наживкой. Силиконовый кальмар потерял почти все ножки, остались лишь выпученные испуганные глаза. Саша ежедневно проверял крючок, но он был пуст. И вот на 37 день пути от Фиджи и на 17 день пути от Кошае внимание привлек прыгающий за кормой золотистый предмет, который не сопротивлялся, поэтому я решила что кроме мусора это не может быть ничем. Саша вытягивал леску, и только в 10 метрах я увидела, что это огромная золота рыба. Это была «дорада» или «махи-махи» – королева рыб. Длина от головы до хвоста 1 метр, вес измерить было нечем, это была первая и самая прекрасная рыба пойманная с яхты в Тихом океане. Пир для всего экипажа продолжался 2 дня. Мы проходили над Марианской впадиной, где пролом в земной коре достиг больше 10км. Близлежащие острова также имели название Марианских, а Магеллан назвал их «островами воров». Обитатели острова Гуам забирались на его суда и воровали все подряд, а когда они попытались украсть шлюпку привязанную за судном, Магеллан жестоко расправился с ворами сжег несколько домов и убил несколько человек, окрестив эти острова недобрым именем. От этих островов оставался самый трудный участок пути длинною 1300миль. С северо - запада ползли огромны дождевые тучи охватывающие сотни миль. Волны вытряхивали всю душу и внутренности из организма и из яхты. Давно утрамбованные вещи скрипели, звенели, стонали и лязгали каждый шуруп и винтик и орган подпрыгивал от ударов волн. Внутренности подпрыгивали, и падали обратно в неправильном порядке и снова подпрыгивали…так продолжалось четверо суток. Соль покрыла потолок и стенки кабины, и ее можно было соскребать ложкой. Нержавеющая посуда, не имеющая категорию морской нержавейки покрылась ржавыми пятнами. Влажная от соленых брызг постель скрипела, кожу разъедала соль. Бумажной карты Филиппин мы не имели, электронные находились под угрозой. Оба компьютера перестали работать, один полуживой приходилось реанимировать каждый раз «срубая все мозги» и закачивая навигационные карты заново, и не было никакой надежды что удастся повторить перезагрузку снова. Мы вручную зарисовывали карты побережья и пролива Бернандино. Аккумуляторы не накапливали энергию. Их мощности хватало только на свет, который можно было зажигать только днем. Мы сохраняли всю оставшуюся энергия для JPS чтобы иметь нашу позицию. Под крошечным штормовым парусом, сшитым из обрезков парусов мы шли со скоростью 6 узлов. За 20 дней навигации мы выдохлись, потому что еще не успели как следует восстановиться после предыдущего 25 дневного перехода в 2000 миль от Фиджи. Болели зубы, давило голову и мутило, но нужно было терпеть, ведь в океане нельзя остановиться и отдохнуть. Передвигались по яхте полу ползком. Каждый глоток чая с интервалом в секунду под разным углом. Саша нес ночные вахты охраняя паруса от дождей налетающих из темноты и усиливающих и без того очень свежий ветер. Запредельная усталость, недомогание провоцировали срывы. Заканчивались рис и тушенка, муку населиЛИ черные жучки, и выпеченный хлеб имел неприятный привкус. Хотелось добраться до земли и объестся свежими овощами и фруктами и дать отдохнуть телу, измученному качкой. Но в любом случае мы были благодарны попутному ветру, который каждый день приближал нас к земле, но впереди было еще одно испытание – пролив Бернандино. Если предыдущие сложные подходы к земле можно сравнить с краткосрочным шоком, то пролив Бернандино можно назвать ужасом с продолжением. Каждый раз рассматривая карту пролива Бернандино, Саша очень волновался, всматриваясь в детали. Он серьезно сомневался сможем ли мы через него пройти. Несколько раз он был готов изменить курс и подниматься на север, чтобы обойти Филиппины сверху, но я была категорически против; во первых именно с севера шли волны и дул ветер 25 -27узлов, во вторых наш путь удлинялся еще на 500 миль минимум. Когда-то Саша навигировал в Северном море в районе Оркнейских остовов, где ему «посчастливилось» проходить через опрокидывающие волны и водовороты, отчего ОН поседел и повторить такой опыт не имел желания. Когда он хотел показать мне это место, на электронной навигационной карте ничего обозначено не было, а вот у пролива Бернандино были обозначены: опрокидывающие волны, тяжелые опрокидывающие волны, водовороты, попутные и встречные течения 4-8узлов и поперечные течения одновременно 5узлов на север или на юг. Очевидно Саша не хотел пережить заново такие впечатления, я же в свою очередь не имея его опыте не могла пережить дополнительных 500 миль в злобном океане, и настаивала на проход через пролив. И вот наступил момент, когда выбора не оставалось, мы приблизились к 14 N 125W и поднялись на 60 миль выше пролива, чтобы иметь шанс подхода, если северные ветра усилятся. Но ветер продолжал дуть с E, силой 20 узлов с постоянными дождями. Ни одной удобной бухты со стороны Тихого океана в районе пролива, лишь большой торговый порт Легаспи, открытый навстречу океанским волнам. За неделю до прогнозируемого подхода я рисовала таблицы приливов и отливов ориентируясь на корабельное время, которое очевидно отличалось о реального, потому что от последней земли мы прошли несколько часовых поясов, и если не рассчитать точный график приливов и отливов меняющихся каждые 6 часов, то можно оказаться в серьезной переделке. Если проход Бернандино опасен для больших судов, то для маленькой яхты…Мой запас еды для кошки, купленной почти год назад на Самоа закончился в Микронезии. На Кошае животных не кормили специальной кошачьей едой, и я попыталась законсервировать и насушить рыбы, но консервы не выдерживали сильной жары и ужасно воняли, и каждый день я выбрасывала их за борт. Нашу тушенку Кити считала не съедобной, и понюхав старательно зарывала, а вот сушеную рыбу кошка ела, но проглотив маленький кусочек через несколько секунд возвращала его обратно в тарелку вместе с пеной. По какой- то причине ее организм не принимал такую пищу, и я понимала что это не просто каприз. Поэтому мы вместе с ней сидели на качающемся полу и плакали. Она от голода, а я от беспомощности. Через неделю голодовки кошка стала есть нашу тушенку небольшими порциями с отвращением, но вскоре я открывала 1 банку тушенки в день на троих. В запасе я хранила одну баночку «вискак» на самый последний случай, и вот этот день наступил. Перед подходом к проливу, я решила ей устроить прощальный ужин на случай если нам не удастся пройти пролив, то хранить банку не имело смысла. Кошка ошалев от счастья съела двухдневную порцию разом. И вот приближался рассвет, через 2 часа по моим расчетам должен был начаться 6 часовой прилив, а мы находились еще в 20 милях от первого маяка. Степень моего гнева нечем было измерить. Саша несущий ночную вахту убрал паруса, чтобы течение не утащило нас, соблюдал дистанцию. Контролировать позицию моги лишь приблизительно, компьютер не включали, ориентировались по нарисованной от руки карте. Получалось что за 2 часа нам нужно пройти 20 миль до первого маяка против течения, пересечь поперечное идущее с севера на юг или обратно 5 узлов течение, именно там возникают первые опрокидывающие волны, когда сильное течение из океана с волнами 5 метров высоты пересекает поперечное течение, огибающее острова. Но чем дальше тем становилось все страшнее, пройдя это препятствие, нужно пройти по проливу еще 25 миль, после которых пролив сужается и разделяется на три узких канала и течение в них усиливается до 8 узлов, и там возникают тяжелые опрокидывающие волны и водовороты, и если там оказаться во время смены течений, то мало не покажется даже большому судну. Но это было все впереди и я рассудила как Скарлет «я подумаю об этом потом». Мы ЗАВЕЛИ мотор и несмотря на сильный порывистый ветер с дождями подняли все паруса. Саша стоял у штурвала промокший до нитки и управлял яхтой, я следила за скоростью находясь внутри. Яхта шла 7 узлов. Иногда просто летела развивая скорость до 9 узлов, но все равно за 6 часов покрыть 40 миль не получалось, я понимала это, но молчала. 2 часа как начался прилив а мы только приближались к первому маяку, оставалось 4 часа на проход в 28 миль. В месте обозначенном «опрокидывающие волны» появились короткие жесткие боковые волны, после океанских не очень высокие, которые через 15 минут закончились. Вода стала гладкой и ровной скорость оставалась 7 узлов. Стали различимы строения на земле, и горы покрытые густым лесом. Пролив окруженный островками сужался, скорость увеличилась до 8 узлов. Большая туча накрыла нас, земля полностью исчезла из виду. Канал сужался, скорость увеличилась до 10,5 узлов. Я не сводила глаз с JPS. По моим расчетам мы исчерпали отпущенное время и в любой момент течение могло измениться на встречное, а мы приблизились к месту обозначенному на карте «тяжелые опрокидывающие волны и водовороты». Вода была ровной, словно спрессованной под сильным давлением и вибрировала как тронутая гитарная струна. «только не сейчас, только не сейчас…» уговаривала я течение «не меняйся еще чуть- чуть». Сердце издавало сильные удары заглушающие шум мотора. Мы прошли самый узкий участок, едва угадывая силуэт маяка стоящего на воде, и стали постепенно выворачивать из канала поджимаясь к земле. Течение ослабло и скорость упала до 7 узлов, похоже оно все еще оставалось попутным, и мы плавно скользили, иногда казалось что летели по ровной воде под всеми парусами. Стали появляться небольшие лодки, узкие с большими балансирами с двух сторон. Хотя наша скорость была около7 узлов, они с легкостью обгоняли нас не поднимая волны. Встроенные моторы сильно тарахтели и развивали скорость до10 узлов. Самое трудное было позади, теперь оставалось максимально отдалиться от канала и выбрать место где бросить якорь. На расстоянии 1, 5 миль мы видели густо поросшие пальмами горы и по берегам тесно жмущиеся друг к другу домики под пальмовыми крышами, появляющиеся вдоль береговой линии. Поселки выглядели как «шанхай» тех времен когда это понятие стало нарицательны. «жутковатенько» - резюмировала я. Солнце светило ярко и мы обогнув деревню Маринаб приближались к бухте Бутаг, зашли под ее защиту и бросили якорь. Тихий океан остался позади. Мы находились в Сибуянском море. Бросив якорь достали последнюю бутылку красного вина чтобы отметить завершение перехода, усталость была запредельной. Напротив нас располагалась деревушка. Песчаный берег перед ней покрывали лодки. Они были похожи на цветных водомерок, выползших на берег, очень большие и средние, и совсем маленькие, но все одинаковой конструкции. В стороне от деревни на левом берегу бухты выступал выкрашенный желтой краской причал на котором на высоких флагштоках развивались два флага: филиппинский и немецкий. Похоже, там находился частный небольшой отель. Вскоре оттуда стали подавать световые сигналы прожектором, на которые я ответила горном: сигнал принят, спасибо за внимание, если будут силы, то завтра снимем лодку, поставим мотор и возможно придем в гости. Но уже через 20 минут к яхте подошла большая «водомерка» или «банка» на местном языке, в которой сидела белая женщина и 2 филиппинца. Она торжественно пригласила нас на званый обед, завтра, на котором будут присутствовать еще две американские пары, а на Сашин вопрос по поводу сигарет, сообщила что мы можем их получить прямо сейчас и в любом количестве, нам только нужно сесть в ее лодку. Небритые, немытые, уставшие после 25 дней проведенных в океане мы приняли предложение и отправились вместе с фрау Хельгой на землю.