Тихий океан.

В Панаме мы провели больше полутора лет, но нам все равно хотелось продолжить ее иcследование. В этой стране была удивительно интересная история и огромные возможности расширить ее границы. Буквально в последние дни у нас появился металлоискатель, что значительно упрощало поиски. Но ситуация складывалась так, что мы должны были уходить, и проведя на острове «Святого духа» последние раскопки за час до полуночи с 31 января на 1 февраля 2010 года отправились через океан.
Прогноз обещал попутный ветер на ближайшие 100 миль, но он закончился почти сразу, и к утру мы отдалились от якорной стоянки у острова Святого Духа всего на 5 миль.

Путь от Панамского залива до Галапагосских островов длинною в 800 миль считается штилевой зоной, и многие яхтсмены проходят его под мотором, сжигая по тонне солярки на этот переход. Многие советуют накупить побольше краски, чтобы не скучать в пути. Мы шли по большой дуге, пути древних парусных судов, используя течение и ветер, и уже через неделю приблизились в колумбийскому острову «Мальпело» - Дурной волос, лежащему в 300 милях от континента. Остров крошечный и кроме нескольких охранников колумбийских границ на нем никто не живет. Польские яхтсмены рассказывали, что там один из самых лучших в мире дайвингов, но нас это не интересовало. Проходя около 80 миль в сутки, мы шли ровно и спокойно. Ветряной пилот не держал кормовых ветров и мы чрезмерно спускались к югу. На 15 день пути приблизились к архипелагу Галапагосских островов принадлежавших Эквадору и три дня обходили его, сопротивляясь сильному течению. Впервые за всю историю наших путешествий приблизились к самой длинной широте опоясывающей землю с цифрой 0 - экватору и на 88º W пересекли его. Как положено по морскому закону совершили посвящение в моряки, с костюмами Нептуна в короне и трезубцем, и русалочки у которой не было хвоста, но была нарядная белая шляпа. Облили друг друга морской водой и по бокалу приняли внутрь. По кругу бродили дождевые тучи явный признак огромной штилевой зоны, охватывающей сотни морских миль, колеблющейся в зависимости от сезона, в которую можно попасть и не выбраться несколько месяцев и мы старательно пытались от нее убежать, все больше уходя на юг. Мы лично были знакомы с чешскими и немецкими яхтсменами которые провели полгода в этих водах, не имея возможности вырваться из цикличных течений и шквалистых ветров ходящих по кругу в 300 милях от Эквадора. Безбрежный океан, с фантастическими закатами и рассветами, был нашим ежедневным пейзажем на долгие недели. Слабые ветра с трудом толкали нашу тяжелую яхту с дном обросшим моллюсками. Где - то возле Галапагос мы вошли в течение и подцепили эту заразу, и она серьезно тормозила нас. Саша ночами любовался новыми созвездиями южного полушария, которые никогда не увидит ни один живущий в северном полушарии земли. «Южный Крест», созвездие изображенное на австралийском флаге напоминало ромб, и было эквивалентом Полярной звезде северного полушария. «Южный Крест», вращался вокруг своей оси не двигаясь с места, висел над верхушками наших одиноких мачт. Млечный путь с мириадами звезд в безлунные ночи освещал океан. Всего несколько больших судов повстречали мы в океане. И впервые в жизни пересеклись с маленькой английский яхтой идущей в том же направлении. Переговорили по рации и порадовались что мы не одни в этих бескрайних водах Тихого океана. Но очень скоро ветер разбросал нас, и мы попрощались, пожелав друг другу успешно добраться до земли.
Дойдя до 11,5ºS поняли, что спускаться дальше на юг ниже широты островов не имеет смысла без продвижения на восток , и мы решили демонтировать ветряной пилот прямо в движении. «Мустафа» один из самых крупных ветряных пилотов в мире был спроектирован итальянским авиаконструктором, и имел размеры нашего главного руля, но очень плохо управлял яхтой, так как стоял слишком близко и попадал в разряженную воду главного руля. Нам нужно было двигаться с запада на восток ловя ветер с кормы.
Демонтаж «мустафы» и установка нашего старенького, хлипенького ветряного пилота заняла несколько дней, и в результате, на 38 день пути за 1700 миль до земли мы поставили паруса бабочкой, сбалансировали их пошли заданным курсом. По 11ºS от 117ºW до 129ºW мы шли 9 дней и преодолели 720 миль, это был 47 день пути, и до ближайшей земли оставалось 600 миль.
Последние дни вахты мы несли спокойно, потому что большие суда практически не встречались, но ухо постоянно держали востро.
Глубокой ночью среди множества звуков, скрипов и ударов волн раздался сильный хруст. Он был тупой короткий и подозрительный. Через мгновение, с фонариком Саша выскочил на кокпит выясняя источник звука и сразу определил причину. Верхнее крепление генуи – форштаг вырвало, металлические пластины звенели, полностью развернутый парус болтался на фале. Бакштаги, крепящие главную мачту ослабли и раскачивались как лианы на ветру, мачта начала ходить, а свежий ветер надувал парус. Мы сделали попытку скрутить парус. В суматохе два пальца на моей правой руке затянуло в лебедку и только быстрая реакция и невероятные усилия Саши рванувшего фал позволило мне высвободить руку и сохранить пальцы. Не прошло и минуты, как вырвавшаяся из рук рукоятка лебедки ударила меня в лицо. Пластиковое стекло в очках от удара развернулась перпендикулярно, и хотя я разрыдалась от боли и стресса, мысленно порадовалась, что стекло на вонзилось мне в глаз мелкими кусочками, а на ощупь надбровная дуга имела лишь сильный ушиб. Я призвала Сашу не поддаваться панике, а сесть на минуту и подумать.
Подумав минуту, он набрал номер телефона Ивана, нашего духовного и финансового помощника, кратко сообщил ситуацию и попросил молиться за нас. Нам очень важно было чтобы кто - то на земле помолился за нас, потому что в этой ситуации помощи можно ждать лишь от Бога. В темноте лезть на мачту имеющую половину креплений было самоубийством, парус надувался раскачиваясь на фале с силой содрогая мачту угрожая сломать ее в любой момент. Скрутить парус было невозможно, единственное что можно было сделать, не позволять ему сильно хлопать. Мы не знали сколько времени до рассвета, молились чтобы мачта выдержала удары ветра и вглядывались в горизонт на восток ожидая выхода солнца. Саша натянул на носу страховочный фал от подъема парусов, прикрепив его карабином, Карабин од натяжки разворотило, но это крепление немного страховало мачту от падения, мы молились и ждали рассвета.
Как только горизонт посерел, еще до восхода солнца были готовы. Зажав в зубах нож, Саша лез на мачту, ступеньки хрустели под ним и вырывались. Я тянула лебедку расперевшись ногами в палубу, рука вращающая рукоятку стала ватной и не слушалась, я выла скрепя зубами давила изо всех сил ее вниз. На топе мачты Саша отрезал фал, и через мгновение металлический трос в алюминиевом пенал вместе с парусом ударился об леера, погнулся и вместе парусом упал в воду. Яхта прекратила движение и сильно раскачивалась на волнах. Первый этап был выполнен, мы утратили парусность, но сохранили мачту. Парус затянуло под киль разрывая его на куски. Стали выбирать парус из голубой воды и приматывать к леерам. Он наполнился морской водой став неподъемный. Завершив этот этап, мы сели передохнуть, была уже вторая половина дня. Яхта качалась на волнах, нас тянуло течением, и за эти сутки мы прошли почти 40 миль. Саша еще дважды в этот день забирался на мачту устанавливая крепление вместо потерянного форштага, и я с ужасом смотрела как топ мачты изгибается под ним. Импровизация была очень ненадежной, и подняв крошечный штормовой парус мы стали осторожно приближаться к земле, до которой оставалось более 500 морских миль. При хорошем раскладе это 5 -7 дней пути. Нам потребовалось 12, прежде чем мы увидели на горизонте слабый силуэт острова Фату Хива. Саша проснувшийся сменить меня на вахте разразился радостным воплем мореплавателя «земля»! Это его привилегия открывать земли, и мы счастливые сидели на кокпите. Пересекли половину Тихого океана и дошли до первой земли.
Фату Хива.
К острову Фату Хива мы шли только из соображений, что там нет жандармерии и, он ближе всего стоит на пути через океан. После двух месяцев проведенных в океане, каждая миля, каждый день играли огромную роль. 60 дней в иллюминаторе был неизменный пейзаж вод Тихого океана и вот, наступил день, когда слабый темный силуэт нарисовался на горизонте. Еще сутки мы приближались к острову, разглядывая его острые пики и пирамидальные склоны. Рассматривая на расстоянии нескольких миль землю, любовались горизонтальными солнечными лучами проходящими над вершинами гор сквозь густые мохнатые облака. Последние сутки были липкими и тягучими, как полдень в пустыне, ветер слабел, или дул в неправильном направлении, и течение уносило нас прочь от острова. К рассвету мы изменили галс, обходя с запада стали приближаться к острову. Включили мотор и двигались параллельно земли в 3 милях к якорной стоянке. Пройдя поселение «Омоа», мы приближались к деревне «Ханаване», единственной хорошо защищенной якорной стоянке на острове площадь 20 километров. Если не считать шквалистых порывов ветра срывающихся с 1000 метровых хребтов «Тауаоуохо» достигающих 40 узлов и 20 метровых глубин, это была очень хорошая якорная стоянка. Мы почти поравнялись с бухтой и видели мачты нескольких яхт, когда стрелка давления масла скакнула и резко упала вниз. Выключив мотор Саша надел гидрокостюм, взял весло и нырнул под яхту почистить пропеллер. Под защитой острова волны улеглись. Ему открылась ошеломляющая картина. Дно яхты было покрыто ковром из моллюсков на ножках, длиною около 5 сантиметров, и было удивительно что мы вообще имели какую-то скорость. Почистив пропеллер, он залил масло в коробку передач, и мы завели мотор. Стрелка мгновенно скакнула вниз, показывая меньше 15% количества масла в коробке передач, и продолжала падать, словно в нее не вливали 2 литра масла минуту назад.
До якорной стоянки оставалось 2.5 мили, течение со скоростью 0,7 узла тянуло нас на юг, Саша нашел еще два литра масла. И как только он поворачивал ключ зажигания, я резко включала скорость, выравнивая яхту по курсу, через минуту масло полностью вытекало из коробки передач, и пока я по инерции вела яхту к бухте, Саша снова повторял процедуру. Уже перед глазами нарисовались вертикальные уходящие в облака горы покрытые высокими пальмами, пенные брызги разбивались об темные утесы, бухточка была крошечной, и могла дать приют 5 яхтам не более, масло закончилось и наступил момент, когда решение нужно принимать быстро, или оно уже может не понадобиться. Залить растительное масло или моторное, и то и другое могло привести к непредсказуемому результату, застопорить мотор и привести к вытекающим последствиям на расстоянии 200 метров от земли. Кухонному маслу Саша предпочел моторное, и мы залили масло в последний раз. Глубиномер показывал 100 метров и если мы отдадим всю нашу цепь, то якорь повиснет где - то посередине между дном и поверхностью воды. Завели мотор, из выхлопной трубы повалил белый пар и мы поровняли с кормой первой яхты. Мы двигались вперед, и когда на глубиномере выскочило 20 метров, бросили якорь и выключили мотор. Три многомиллионные гоночные яхты стояли рядом с нами. Участники кругосветной регаты, участие в которой превышало стоимость нашей яхты, с любопытством рассматривали нас. Саша тут же заявил, что одной яхте придется перебросить якорь, иначе их ударим. Капитан яхты вежливо и твердо попытался возразить, но увидев Сашу с 60 дневной косматой бородой, в рваной тельняшке и выслушав его аргументы, согласился. Теперь мы могли успокоиться и осмотреться вокруг. Нашему взору предстала удивительной красоты картина. Высокие кривые пальмы уступами ютились на отвесных скалах среди них паслись дикие козы, в глубине каньона близко друг к другу стояли две горы высотой около полу километра, и не нужно обладать буйной фантазией чтобы разглядеть два индейских профиля обращенных друг к другу, за ними скрывалась долина, за которой вырастали километровые горы «Тауаоуохо».
И если припомнить что мы много плавали и много видели, этот ландшафт нас все равно потряс, ошеломил и очаровал. Такого мы еще не видели. Мы сидели весь день на кокпите любуясь землей, забыв что не спали больше суток, прошли 4200 морских миль, половину Тихого океана, и пережили драматическую встречу с землей, но это была земля, она была прекрасна и мы были живы.
Только на следующий день мы увидели плачевность нашего состояния. Разорванный парус с креплениями примотан к леерам. На метр выше ватерлинии зеленые водоросли, масло разлитое повсюду, неработающий мотор. Все мои запасы круп, макарон и муки были подвержены нападению многомиллионных жуков, червяков, гусениц, и водянистых пауков. Зная что во Французской Полинезии цены как в Париже, мы рассчитывали не иметь никаких расходов на питание, сделали большие закупки в Панаме. Теперь проверив запас консервов я насчитала 4 банки мясных, несколько банок с горошком, кукурузой и грибами, 5 литровую банку квашенной капусты. Я перебирала рис и просеивала муку давя пальцами розовых гусениц и водянистых пауков, жуков которых я называла слоники которые были не столь отвратительны, но тошнотворно воняли и трудно давились. Саше было тоже невесело. Он часами сидел в трюме пытаясь раскрутить коробку передач, она была старая, ржавая и невероятно тяжелая, более того никакого пособия или чертежей ее устройства у нас не было. В деревне с 300 жителями мы не рассчитывали найти механика. Французский яхтсмен подсказал, что проблема может быть в прокладке, принес несколько резиновых колец, установив их, мы собрали и погрузили коробку передач в трюм. Наши надежды не оправдались, результат был тот же, масло вытекало в решето. Мы откачали из поддона пролитое масло, понимая, что другого на острове населенностью в 900 человек не достать. Снова монтировали и демонтировали коробку передач, укрепляя прокладку графитным шнуром, но результат был прежний, так пролетело почти две недели. До земли дошли, но не могли порадоваться ей, занимаясь ремонтом не поднимая головы. « Из пространства вариантов должно прийти какое -то решение» - произнес Саша, когда обменял 3 пачки дешевых сигарет на 2,5 килограмма курицы несколько апельсинов, грейпфрутов и 2 плода хлебного дерева. Поел мяса и приободрился.
Страна в которой пачка сигарет стоит 10 евро, действительно не из дешевых. Такой валюты у нас было достаточно, но среди полинезийцев, курильщиков оказалось немного. Третий раз мы вытащили коробку передач вдохновленные советами румынского механика с круизного судна пришедшего на остров на несколько часов. У него не оказалось нужной детали, но он дал советы, прокладки и клей и предложил склеить что – ни будь на коленке. Но прокладка высокого давления масла очень сложная штучка. Еще раз раскрутив внутренности коробки передач мы заглянули внутрь увидев сложные бобины, пружины и асимметричные шестеренки с ужасом завинтили назад.
Решение пришло неожиданно, владелец новенького катамарана принес свою запасную деталь, она была от другого мотора, но легла как родная. Тестовая работа мотора 10 минут утечки масла не обнаружила. Дольше тестировать побоялись, разобрали баррикады из брусков, подъемников и захлопнули трюмы поставив на этом жирный крест.
Дел уменьшилось, но на яхте они никогда не заканчиваются и мы переключились на исследования. Информация об острове была более чем любопытная. Думаю что многим известно имя Тур Хейердал, его исследования на острове Пасхи и путешествие на плоту «Кон-Тики», но свое первое путешествие он совершил на остров Фату Хива, еще до войны, юношей, только что закончившим институт этнографии. На шхуне, собирающей по островам копру, Хейердал с молодой женой добрался до острова, где провел медовый месяц, вернее год, по окончании которого его брак распался, но родилась книга под названием «Фату Хива».
С помощью полинезийцев недалеко от селения «Омоа», в горах, он построил бамбуковую хижину под пальмовой крышей. Стал изучать культуру, язык и историю полинезийцев.
На этом острове он пришел к выводу, что полинезийцы пришли из южной Америки. В последствии, ученые опровергли гипотезу Хейердала, но долгие годы эта теория двигала его на проведение исследований по заселению мира.
На «Фату Хива» Хейердал отыскал в джунглях « марае», познакомился с последним из живущих в «Долине каннибалов» каннибалом. Вскоре термиты разрушили его камышовую хижину, местные жители разгневались за неуважительное отношение к их «тикам». Хейердал водрузил на голову найденную им корону жреца, резвился с черепами в священных захоронениях «Табу джунглей». Аборигены решили его убить, и Хейердалу пришлось прятаться в пещере в ожидании судна собирающего копру. Жена его сильно болела, он писал, что местные жители обладают даром посылать злую энергию на врагов, но отнесем эту информации, в разряд фантазий, и допустим что она просто не выдержала пещерно – экстримального «медового года» и ее любовь умерла.
Хейердал составил небольшой англо – полинезийский разговорник, и приветствие «иарана кура» – здравствуйте все, Саша знал еще в 15 лет, прочитав книгу « Аку –аку» об острове Пасхи. Книга об острове Фату Хива очень мало известна, и возможно на русский язык не переведена.
Хейердал нарисовал в книге карту острова с помощью которой мы отправились на поиски « марае», хотя местные жители в голос утверждали, что на острове руин нет, мы без особого труда, совсем недалеко от поселка обнаружили древние руины густо заросшие джунглями. Исследование металлоискателем обнаружило только несколько фрагментов чугунного котла больших размеров на глубине 15 сантиметров. Полинезийцы не знали никаких металлов, и возможно этот котел был привезен мореплавателями пришедшими с запада. О том что еще незадолго до прихода Хейердала проводились ритуалы человеческого жертвоприношения говорило то, что по острову бродили дикие лошади, возможно принадлежавшие съеденным миссионерам.
Христианскую веру островитянине приняли около 150 лет назад, и церковь стала главным центром собраний. Священник прибывает из Франции на три года, два раза в день проводит службу, и прихожанами церкви являются все селяне.
На остров мы пришли за 4 дня до наступления совпавшей в один день Православной и Католической Пасхи и незадолго до заката солнца в субботу высадились впервые на землю.
Все женщины на Пасху были одеты в белые одежды, пучок травы вплетенный в волосы включал в себя листья мяты, красного перца, и других неведомых кореньев и трав. За ухом у мужчин и женщин был заколот белый цветок, некоторые женщины имели венки и ожерелья из белых цветов на плечах. Пахло сладким запахом цветов, пряностей и концентрированных эссенций. Полинезийцы были смуглые, со светлыми волосами. Женщины очень полные, как на картинах Гогена. Все собрались на берегу океана возле костра. На каждом полене костра было написано слово, священник зажег его, прочитал молитву на французском и полинезийском языках, после чего все направились в церковь.
Служба была долгой, язык состоящий практически из одних гласных звучал мелодично и нежно. Изредка казалось что Надежда Бабкина заводит многоголосную хороводную, или в австрийских Альпах перекрикиваются из селений, иногда угадывались фрагменты григорианских кантов, но в этом коктейле мелодий и песнопений рассказывалась история Иисуса Христа, и мы интуитивно понимали происходящее.
Подумалось, что такой музыкальный язык можно легко выучить:
Матаутуоа, тиокаи, амуа, ханавао, аипиопио, ханапуе, тауаохо, мотонуи…..
Незнаю нравилось ли это Полинезийцам, но Саша с удовольствием приветствовал всех прохожих – «иарана!».
Через несколько дней нагрузив себя тяжелыми рюкзаками со снаряжением с и картой составленной Хейердалом, и мы отправились в джунгли на поиски «марае».
«Марае»
Тихий океан был первым поселением полинезийцев которые приплыли с востока на своих больших каноэ около 4 000 лет назад. Острова французской Полинезии были колонизированы около 500 лет до Рождества Христова. Строительство самых первых «марае» началось в 15 веке. Устные сказания полинезийцев сообщали о том, что островные цивилизации начали приходить в упадок после прибытия европейцев в 18 веке, а в 19 веке полинезийцы приняли христианство.
Вместе с прибывшими людьми и новым взглядом на жизнь, старая полинезийская культура полностью прекратила свое существование. По иронии судьбы вся основная информация о жизни ранней полинезийской цивилизации была получена от первых путешественников пришедших с запада. Позднее, в начале 20 века археологи открыли много благодатных плодородных земель на островах. В архипелагах обнаружили множество «марае» и статуй местных богов именуемых «тики».
В течение археологических исследований местные жители и пришельцы начали понимать всю невиданную глубину богатства исчезнувшей полинезийской культуры.
В наши дни полинезийские «марае», выглядят хаотичным нагромождением камней. Многие из них поглотили джунгли, и островитяне позабыли об их существовании, или хранили в секрете от странников. До колонизации Полинезии европейцами в конце 18 века «марае», уже представляли собой лишь фундаменты разрушенных святилищ. Прежде в них происходили самые важные политические, социальные и ритуальные действия.
Древние народы Полинезии на каждом острове, в каждой семье и согласно профессии имели собственных богов - «тики», которые имели специфическое предназначение связывая людей с землей и людей с богами. Полинезийцы собирались в «марае» прося у «тики» помощи и советов в войнах и других вопросах.
Ритуалы проводились только в «марае», где полинезийцы призывали своих «атуа» - богов. «Тики» выполнялись в виде каменных и деревянных идолов с огромными глазами и ненасытным ртом.
Когда боги спустились на Землю, они оставили людям идола «мана». Идол изображался в виде женщины и «мана» отвечал за здоровье, равновесие сил, успех и другое. «Мана» также приносила удачу в будущем. Чтобы иметь защиту «мана» требовалось постоянное проведение ритуальных обрядов, призывающих к помощи богов и являющихся одной из самых важных составляющих жизни полинезийцев.
Только «тахуа» – жрец мог проводить ритуал. Чтобы получить положительный результат, «тахуа» обращался к богам через «ману» являющимся проводником для обмена и получение даров и благосклонности богов. В Полинезии, приношения являлись связующим звеном в общении с богами. Любое подношение богам автоматически возвращалось обратно. Наиболее ценные приношения должны были умилостивить богов, которые обильно отблагодарят за дары, и одним из самых щедрых даров являлось жертвоприношение. В сообществе островитян человеческие жертвоприношения приносились лишь в особо важных случаях самыми высшими жрецами. Когда приношение богам было значительным, полинезийцы рассчитывали на благосклонность «мана», удачную ловлю рыбы, победу в войнах и тому подобное.
«Марае» представляли собой огромные площадки, выложенные и обнесенные из больших, хорошо подогнанных камей, базальтовых плит или коралловых голов. «Аху» - алтарь из вертикальных камней располагался внутри в глубине, и не превышал высоту стен «марае». Он выглядел в виде каменной платформы с пирамидальными уступами уходящими внутрь, здесь располагался «тахуа», или главный жрец – «арии». В центре площади жрец произносил свои заклинания. Там же в центре и разных точках террасы располагались «уну» - выполненные из дерева скульптуры и шесты правильной геометрической формы в виде человеческих фигур или животных, с символикой семьи которой принадлежало «марае». Перед алтарем – «аху», располагалась платформа жертвоприношений - «фата рау», «паху» - столик для ритуальных инструментов справа от «аху», в левом углу площади находилось место для оркестра. Перед входом в «марае» симметрично входу, стояли два больших молельных камня. «Марае» окружали несколько строений, такие как «фаре иа махана» - в нем хранились секретные сокровища, «фаре атуа» – дом богов, «фаре ваа» – дом для хранения каноэ и «фаре тупапау» - дом мертвых. «Марае» различались по размерам и значимости, но основные элементы были в основном идентичны.
Существовало несколько типов «марае»:

Семейный «тупуна» - являлся основой семьи, носил символы семьи и обозначал принадлежность земли конкретной семье. Каждая пристройка к «марае» обозначала разветвления семейного дерева. Здесь проводились ритуалы рождения и смерти.
Социальные «марае» носили название «о те ваа матаунаа» имели очень важное значение, так как являлись местом сбора всего племени или отдельных групп. Групповые кланы встречались в «марае» для молитв и жертвоприношений богам в благоприятные времена, времена эпидемий и лишений. Этот тип « марае» являлся центром объединяющим племенные кланы, и их содружества с другими островами.
Специализированные « марае»:
Крошечные «марае» иногда имели всего один молитвенный камень. Профессионалы, включая знахарей, рыбаков строителей каноэ и других молились здесь своим особым богам в надежде иметь успех в своих делах.
Международные «марае» «тапутапуатеа» в Раиатеа являлся наиболее значимым международного класса «марае» здесь для спиритуального единения собирались вожди и верховные жрецы от Островов Сообщества, Гавайи, Туамоту, островов Кука до Новой Зеландии, всех Полинезийских островов, еще более 1000 лет назад.
Отсюда с острова Раиатеа распространились по всем островам традиционные тенденции, устные законы передаваемые полинезийскими мореплавателями отправляющимися с Раиатеа на другие острова Тихого океана.
Национальные «марае» «матаиреа рахи» на Хуахине.
Наиболее значимый «марае» управлялся «арии нуи» верховным культурным и ритуальным вождем. Отсюда распространялась вся власть и закон. Являлся духовным центром всех островов. Здесь проводились различные церемонии жизни верховного вождя, коронация приготовление к важным изменениям, объявление мира или войны.
И хотя эпоха « марае» уходит в тысячелетнюю историю, де сего дня много мистики витает в воздухе. Говорят, что полинезийцы сохранили дар управлять энергией, и общаться с ними нужно осторожно. Язык иероглифов практически утерян и лишь некоторые символы поддаются расшифровке, но полинезийцы продолжают их копировать в продаваемых «тики» туристам.
Поиски «марае» по карте Хейердала на Фату Хива.
Карта Хейердала указывала месторасположение « марае» в плоскости, но по ней нельзя было определить на какой высоте, а горы достигали тысячи метров. Мы шли по жарким влажным джунглям, ориентируясь по руслу реки, и очень скоро к своему удивлению увидели ровную кладку больших позеленевших валунов. Сквозь нее прорастали пальмы и деревья в два обхвата, папоротники и банановые деревья, повсюду валялись кокосы. Несколько часов Саша рубил мачете траву, чтобы определись размеры и увидеть форму строения. Оно было довольно большим и видимо принадлежало многочисленному племени. Алтарь с узкими лабиринтами, ступени из крупных камней уходящие в воронку с отверстием в центре. В углублении напоминающем могилу человека разводился костер и опускалась жертва, на каменных ступенях сидели жрецы поедая человеческое мясо. Сейчас туристов с круизных лайнеров привозят и угощают приготовленным по старинным рецептам мясом, зарывая его в землю, оборачивают банановыми листьями, засыпая сухой листвой яму, что бы мясо медленно томилось несколько часов. И лишь узнав историю полинезийских островов можно понять, что перед туристами готовят мясо по рецептам ритуальных человеческих жертвоприношений, так как никаких животных до прихода европейцев на островах не было. Полинезийцы не охотились, ни когда не знали металлов и не имели луков. Из боевого оружия имели тонкие копья с каменными наконечниками и рогатины, которыми перебивали позвоночник врагу и дубинки. Единственным мясом, было мясо поверженного врага, и ритуальное приносимое в жертву «тикам». Разобравшись в этом, мы поняли, как аборигены съели Кука. Вопреки советам, он принял участие в клановой войне, и попав в плен был съеден в «марае» как военный трофей.
Остров Фату Хива в прежние времена был густо заселен и насчитывал множество воюющих между собой кланов. Победители также поедали своих врагов, так как на острова животные, козы и кабаны были завезены лишь в 18 веке европейцами. Другого мяса островитяне не знали.
Нам нужно было идти дальше. В 120 милях к югу, лежал главный остров архипелага Маркизских островов «Нука Хива». Там была жандармерия, но у нас заканчивался газ, мы должны были идти туда. Путешествие с российским и украинским паспортами довольно сложное дело, многим яхтсменам неведомое. На большой планете под названием Земля, очень немного стран в которые с нашими паспортами можно прийти без проблем, поэтому опять нелегально, опять рискуя, мы двинулись вперед.
Немного о Полинезии.
(наброски, информация дорабатывается)
В учебнике географии Франция чуть превышает размеры Украины, но на самом деле, ей принадлежит почти половина малых Антильских островов в Карибском море, и центральная часть Тихого океана. На карте мира это незаметные точки множества архипелагов с тысячами островов, это очень красивые и благодатные земли. Например, архипелаг Туамоту раскинулся на площади около 1000 морских миль. Коралловые атоллы высотой 2 метра над уровнем океана охватывают несколько сотен миль, и по величине некоторые достигают размеров половины Черного моря. Они практически не заселены по нескольким причинам. Резкий перепад от 3000 метровых глубин до 6 метров внутри атолла дает надежду на возможность бросить якорь, но это не так. Волны свободно перекатываются через низкий коралловый риф. Коралловые головы за несколько лет вырастают на 9 метров и лагуны никем не промерены. Перепады температур от нагретой внутри атоллов воды вызывают сильные порывы ветра и стремительные течения. И еще одна из немаловажных причин: еще до последнего времени Франция проводила в этом архипелаге наземные, подводные, и подземные ядерные испытания. По этой причине многие полинезийцы имеют раковые заболевания. Французское правительство выплачивает щедрые дотации полинезийцам, поэтому уровень жизни и благосостояния очень высок. Так же невероятно высоки и цены. Полинезийцы получают пособия по безработице, пенсии как если бы жили во Франции. Пластиковые просторные домики, рыбацкие лодки, дороги и школы, это все дается государством бесплатно. И если еще 70 лет назад Тур Хейердал увидел лишь несколько камышовых хижин, то сейчас, это забытая история. Свет, плазменный телевизор на полстены, пышные перины прямо на полу, заменили пальмовую подстилку, но другой мебели в домах нет. От истинной полинезийской культуры осталась лишь жалкая пародия, представления разыгрываемые для туристов.
Жандармерия.
Французскую Полинезию не любит никто кроме французов. Европейцы пытаются проскочить как можно быстрее, а американцы вовсе шарахаются.
Американцы, которые ногой открывают дверь в любую страну, стонут и это без всякого притворства. На якорную стоянку, на Фату Хива, где мы стояли около 3 недель, очень часто приходили яхты. После перехода через океан, с зелеными от водорослей бортами, большинство из них не успев накрыть чехлами паруса, поднимали на мачте французский флаг – знак уважение к стране, и желтый – жду таможню. Таможню никто не ждет, и опасается, поэтому и приходят на Фату Хива, но все панически боятся, и слово жандармерия на всех языках звучит как нашествие чумы. Очень скоро поняв, что угрозы нет, сбрасывают на воду лодки и уходят бродить по острову радоваться долгожданной земле обетованной. Вдруг, по дружеским каналам прошел слух, что через день, с большого острова придет жандармский катер. Яхтсмены всех европейских стран, американцы, а особенно законопослушные немцы рысью бросились с земли на яхту и выбирая якоря неслись куда глаза глядят, обратно в океан подальше, откупившись от местного жандарма ведрами виски за помощь и информацию. Так однажды из 14 яхт на якорной стоянке остались мы одни. Хотя наши документы были самые ненадежные, но бежать нам было нельзя, много поломок, мы остались на свой страх и риск. Таможенный катер так и не пришел, местный жандарм имел запас алкоголя, и неделю была тишина, за это время прибыло еще не менее 14 новых яхт.
Мы провели три недели на острове, немного разобравшись с делами, но должны были идти на главный остров лежащий в 130 милях к северу, где находилась главная база. У нас закончился газ, и вариантов не было. Рассчитав время мы пришли в субботу к вечеру, чтобы в воскресенье, когда у всех выходной осмотреться, а в понедельник сделать дела и быстро уйти, в расчете на русское авось пронесет.
В субботу в просторной бухте Таиохае стояло около 50 яхт и затеряться среди них на денек было совсем не трудно. Впервые за несколько месяцев мы видели множество огней столицы Маркизских островов Таиохае населенностью 1000 человек, по сути была небольшой деревней. В воскресенье утром, я вышла прогуляться на землю собирая с земли упавшие с деревьев манго. Любовалась заливом и радовалась твердой земле. На якорях качались яхты и я с трудом рассмотрела нашу, радуясь удачной маскировке, как вдруг среди яхт появилось большое военное судно с красной полосой на борту. Я узнала его сразу, и опрометью бросилась назад.
Когда я догребла до яхты, сообщить о ЧП, Саша уже был в курсе но чувствовал себя расслабленно. Пару яхт подняли якоря, и выбирая цепь на скорости ломонули прочь. Саша стал уверять меня что все в порядке, и что в воскресенье никто не будет проверять яхты, и что они просто пришли для смены экипажа, но уже через 15 минут была сброшена рыжая надувная лодка и 4 человека в униформе спускались в нее. Людка направилась в дальний угол и причалила к большой супер - яхте, выгрузила трех человек, один ждал в лодке снаружи. Нам понравился их маневр, по логике вещей до нашей яхты они доберутся нескоро, минимум через 6 - 7 яхт. Прошло больше часа, а таможенники продолжали находиться на первой яхте. Они трясли ее, и похоже очень серьезно. Через полтора часа таможенники покинули яхту, сели в лодку и изменив курс направились в нашу строну. Прямо на нас.
Мы попытались создать рабочую обстановку, хотя она была видна и невооруженным глазом. Причалив к яхте они вежливо спросили, могут ли подняться на борт. Во всех гайдах и описаниях опыта путешествия по Полинезии написано: « Не пытайтесь играть с жандармами!!! «Не шутите и не острите!», но Саша не внял советам и приветствовал их примерно таким образом: «Ну если я скажу нет, вы ведь все равно зайдете»! Атмосфера была мягкой, дружелюбной, они поднялись на борт сели на кокпит и стали просматривать документы и задавать вопросы, отмечая у себя ответы. Начиная от регистрационных, последних портов, до каверзных вопросов по поводу наркотиков, оружия, и нелепых вопросов про змей черепах и экзотических насекомых, не спросили только про яблоки и сало. Про табак и алкоголь спросили, и Саша четко ответил 2 бутылки рома и 2 блока сигарет. Когда приятная беседа закончилась, формуляры были под роспись заполнены, они попросили разрешения спуститься внутрь сказав при этом - ну показывай где у тебя сигареты. Один таможенник завел Сашу в спальню разгребая наши вещи, другой остался со мной. Он словно лазерным лучом глазами резал по всем предметам нашей обстановки. Брезгливо прикасаясь к ним, указывая на то, что он хочет посмотреть в том или ином месте. Иногда клал кисть руки на рукоятку пистолета, чиркая по моему лицу щелками глаз считывая реакцию. Я была доброжелательна с удовольствием показывая и рассказывая на испанском языке обо всем, что его интересовало. Таможенник обнюхал курительные трубки, баночку для курения индийских благовоний, муку и укроп, наткнулся на кусочек просвиры бережно завернутый в салфетку, зацепился взглядом за яхтенные печати. Вдруг из спальни донесся разговор явно не доброжелательного характера. Таможенник нашел вместо двух, пять блоков сигарет и начал распинать Сашу по всем статьям. Теперь в его голосе чувствовалась угроза, он хаотично и резко стал задавать вопросы пуская в ход жандармские приемы. Где у тебя наркотики, я найду где ты прячешь оружие, где лежат деньги. Саша резко стек, и когда вместо 2 бутылок рома обнаружили 6, началось настоящее издевательство, угрозы, шантаж. Саша стал сильно нервничать, захотел выйти покурить, но его резко остановили, внутри курить запретили и велели стоять рядом и не двигаться. Рука одного лежала на рукоятке пистолета, другой продолжать перерывать пропахшие сыростью вещи, осыпая упреками и вставляя резкие неожиданные вопросы. В этот момент, чтобы разрядить обстановку я предложила таможеннику стоящему ближе ко мне продолжить осмотр и открыла сиденье, где находился ящик с медикаментами и книги. Книги его не заинтересовали, но большая деревянная коробка из - под дорогого виски привлекла внимание. Я с удовольствием выложила ее на стол и открыла. Среди таблеток и бинтов лежало пару шприцов, пакетик с чистотелом, который прислала мне мама много лет назад в Испанию, и крошечные комочки мумие. С тем же выражением брезгливости, он двумя пальцами достал полиэтиленовый пакетик и стал принюхиваться. Я протянула руку чтобы показать что внутри находиться бумажка с рецептом написанным от руки, но моя попытка была резко предотвращена, а несколько выпавших при этом листьев травы аккуратно подобраны назад. Он взял несколько листьев и поднес зажигалку. По каюте распространился сильный запах, именно так должна пахнуть марихуана подумала я, спасибо мама! Пограничник скривил лицо, покачивая головой, и перейдя на полинезийский язык протянул напарнику, тот одобрительно закивал головой. Он тоже откапал у Саши запас махорки примерно на килограмм, расфасованного по 100 грамм аккуратно в пакетики. Они были оба довольны собой. На Саше не было лица. За махорку я не волновалась, купленная на улице в Панаме по 5 долларов за пакет, она не могла быть ни каким наркотиком, но вот мамина травка загнала меня в шок.
Где у тебя кокаин, настаивали пограничники. Это были приемы рассчитанные на психологические давление и на сопоставление реакции. Доставай оружие, деньги, где ты их прячешь! Саша не способный ко лжи твердо заявил, что оружие мы не используем, делая акцент на не используем, что вовсе не означало что не имеем и это было полуправдой. Я попыталась переключить внимание на себя и сказала: « вы хотите видеть наши деньги, пожалуйста». Из бельевого шкафа я достала деревянную коробочку где хранились деньги и документы. Таможенник принял ее и выбрав из документов купюры бережно стал их многократно пересчитывать. Сверху в коробке как специально лежал испанский просроченный документ на право ношения оружия, увидев его я резко прикрыла коробочку, и подозрительный пограничник не заметил моего жеста, он был сконцентрирован на подсчете денег. Пересчитав и сложив их по величине, но объявил сумму 600 долларов. Это были все наши деньги. Начались разговоры про штрафы, и я видела как он вожделенно смотрит на американские купюры. Они поняли, что это все наши деньги, и с их стороны было бы не честно отбирать у нас последние крохи, и пересилив внутренний позыв пограничник захлопнул коробочку положив в нее деньги.
Собрав табак и мамину травку они сказали что должны отправить их на экспертизу к начальнику, и там на детекторе все станет ясно. Мне позволили поехать вместе с травкой, а Сашу взяли под конвой.
Огромный таможенный катер с бронированными окнами и оружейной платформой на носу, вежливое обращение, прохлада кондиционера… Опрятные красивые мужчины с выражением собственной значимости на лице. Командир корабля француз пожилого возраста. Получив по телефону информацию, в чем нас обвиняют, внимательно посмотрел на меня и открыл первый пакет курительного трубочного табака. Не нужно быть экспертом их уровня, чтобы безо всякого детектора определить его чистоту, поэтому он ограничился двумя пакетами из 20. Я стала объяснять ему про травку, он мял ее в руках и нюхал, а я непрерывно указывала на бумажку вложенную в пакетик и пересказывала рецепт написанный аккуратным маминым почерком на русском языке. Рассказывая как нужно смешать эту траву с растительным маслом и соком свеклы, и настаивать на водке чтобы лечить кожу. Он попросил произнести, как на моем языке звучит название этой травы, я сказала «чистое тело». Один из четырех таможенников прогуливался с поварешкой вдоль стола, и я попыталась сострить на тему что будут ли они меня бить этой поварешкой полбу. Это был прокол, они не были настроены играть в мои игры, а положив щепотку маминой травы в поварешку подожгли ее. В помещении прохладном от работающего кондиционера распространился резкий запах. Я скисла, непрерывно повторяя про себя: « Ну мама, ну спасибо, конопли из России прислала, а я ни сном ни духом столько лет». Трое таможенников передавали друг другу поварешку положительно кивали головой. Я прекратила сопротивление, признав вину пододвинула мешок с табаком и травой ближе к команданте и сказала, ну забирайте если так надо. Начальник посмотрел на команду и отрицательно покачал головой, ему еще раз пытались поднести поварешку с дымящейся зловонной травой, но он покачав отрицательно головой стал звонить по телефону давая распоряжения на французском языке. Сделав после разговора по телефону большую актерскую паузу, видимо подбирая слова на испанском посмотрел мне в глаза, и сказал: «Только на этот раз, в другой раз все конфискуем и оштрафуем, можете забирать». Я подхватила мешок и благодаря их за доброту и компетентность удалилась с корабля. На кокпите сидели трое. Сникший провинившийся Саша и два таможенника. Все курили, еще не причалив к яхте я подняла мешок над головой и произнесла на английской и испанском «не виновны» они уже все знали и дружелюбно попрощавшись с Сашей за руку покинули нашу яхту. Это был первый обыск за всю историю наших путешествий, но мы получили опыт и сделали выводы:
- никогда не ври таможеннику
- не нервничай, чтобы не попасть под подозрение
- не играй с французскими таможенниками
Хотя у нас ничего не конфисковали, процедура обыска была унизительна, и мы разлили по кружкам не конфискованный ром, чтобы выйти из стресса. Завтра, в понедельник, нам было велено в обязательном порядке с утра предстать перед сухопутными жандармами, для проведения процедуры легализации во Французской Полинезии
Если европейцы, члены Евросоюза панически бояться жандармерии, а для них это пустяки, американцы трясутся как осиновый лист, и наравне со всеми странами 3 - его мира вносят депозит в размере 2000 евро на человека при посещении Французской Полинезии, то о нас речь вовсе не шла, ни денег ни приличных паспортов. Мы встали перед дилеммой, уходить сразу после покупки газа, или все - таки сдаться жандармам. Возможно, по международному морскому закону нам позволят постоять хотя бы пару дней. Уже на рассвете с таможенного катера была спущена лодка и было похоже что они намереваются провести масштабную операцию по досмотру всех яхт. Взяв газовый болон, мы отправились на землю в поисках возможности зарядить его.
Что самое главное для советского человека: «Чистое небо над головой и нравственный закон внутри» - это из фильма…
Для яхтсмена есть тоже есть несколько самых важных вещей: Чтобы Бог не оставлял в пути, чтобы ветер надувал паруса, чтобы достичь земли, и по убывающей: вода, постирать грязное белье перевозимое из страны в страну и немножко еще. Имея все вышеперечисленное и газ можно путешествовать по самым далеким странам на земле, не имея никаких затрат на питание в дорогих курортных местах, хотя яхту рисом не накормишь, и она постоянно требует затрат, но может немножко потерпеть, подождать, но требует.
За последние два года антифул почти полностью слез со дна яхты, краска на бортах вспучилась, и нам необходимо как можно скорее найти возможность поднять ее на землю и сделать большие работы по корпусу.
Мы обратили внимание еще давно, что многие яхтсмены путешествуют по китайскому принципу: загрузились в автобус, организованно высадились, пробежались, по фотографировали и обратно в автобус. Все быстро, четко , мобильно. Из местных достопримечательностей их интересуют сувенирные лавки, чтобы сделать подарки друзьям и сказать и мы там были, прочитать на обратном пути в самолете, где же они были, чтобы было что рассказать по возвращении. Другую, и большую часть времени просидеть в ресторане несмотря даже на астрономические цены. Таких яхтсменов много, судя по очень дорогим яхтам они процветают, но времени не имеют, поэтому одна нога тут, а другая в бизнесе. И это объяснимо, яхтинг наверное один из самых дорогих видов развлечений. Но те, кто действительно живет и путешествуют на яхтах и выглядят попроще и передвигаются помедленнее.
После найденного в джунглях «марае», Саша две ночи сидел в раздумьях мысленно рисуя картинки человеческого жертвоприношения, происходившего на этой земле чуть более 100 лет назад. Он настоящий, серьезный исследователь, и я думаю что эго природный дар археолога и исследователя когда ни будь найдет признание.
Вот и теперь после посещения жандармерии, кстати сказать процедура легализации в которой прошла более чем легко, с нас не потребовали ни каких депозитов и дали визу на 3 месяца на всю Французскую Полинезию. Это радостное событие перевернуло нас наизнанку и не смотря на неудобную якорную стоянку, куда все время заходят волны, и рисовую диету, по причине невозможно высоких цен, мы решили задержаться на острове и исследовать его поподробнее, ведь куда бы ты не шел, всегда можно совершить открытие.