«Neiafu» столица архипелага « Vava U» королевство Тонга.

Решив не регистрироваться пока не получим информацию  о подъеме яхты, мы прошли в четверти  мили от карантинного пирса. Большую часть бухты Neiafu занимали бочки чартерного флота,  или платные,  дальше  глубины превышали 25 метров. Саша нашел одно место с 11 метровыми глубинами, и мы бросили якорь. Это место находилось прямо напротив пирса иммиграционных и таможенных служб. Яхты, прибывшие в страну должны сначала причалить  к пирсу,  где  представители нескольких служб совершат досмотр судна,  поэтому наше вторжение в страну и расположение напротив контрольного пункта было высшей степени безрассудством,  которое я не одобряла. Но вступать в  пререкания не решалась, невыносимо страдала,  предприняв тактику страуса, просто не смотрела в их сторону.   После американского Самоа  вид столицы Neiafu меня удручил.
Причал не был  платным, но предполагал посещение бара «Аквариум», в котором банка колы стоила   5 долларов,  подключение к полуживому интернету стоило еще пять, выбросить мусор стоило столько же.

Единственная столичная улица была пройдена за 10 минут вперед и назад.

На вершине холма возвышалась древняя каменная католическая церковь, являющаяся самым значительным зданием столицы.  У ее подножья жались бары и ресторанчики, которыми владели новозеландцы или австралийцы.  Самыми опрятными и современными смотрелись  банковские офисы. На углу  деревенский супермаркет, которым естественно владели китайцы. Товар в  него   завезли и выгрузили  в кучу, решив не сортировать промтовары от продуктов, оставили  право разбираться в этой  каше  покупателю. Кассир  - китаец практически ничего не понимал на чужих языках,  дружелюбно улыбаясь  принимал деньги за покупки.  Цены были на все очень высокие,  выбор ограничен. Рынок  вызвал у меня резкое желание покинуть страну немедленно. 10 долларов полтора кг. картошки,  кочан капусты 5,  ананас 10. Несколько дней мы потратили на получение информации по верфи.  Подъем и спуск  яхты, плюс две недели стоянки  на весьма  хлипкой конструкции наклонно над водой  был оценен  в 1850 долларов.  Столичная деревня была такой крошечной,  что после одного прохода по улице все тебя знали в лицо, а  на второй  и третий   составили подробное досье . Ночью столица весьма скудно освещалась и огней в ней было значительно меньше чем на яхте « Моя Девочка».  К моему   удовольствию эти несколько дней таможня   не смотрела в нашу сторону,  и  через три дня подняв якорь мы вернулись в «Порт Мaurelle» - девственный пляж окруженный джунглями  только на одном из склонов  строилась  небольшая  дачка австралийца.  В джунглях водились полудикие кабаны,  росли горько - кислые и очень ароматные мандарины и  на деревьях soursop  плоды со вкусом   земляничного мороженого.

Австралиец оказался русского происхождения. До революции его дед работал на северо-восточной китайской железной дороге и  после революции остался в Харбине . Родители  родились в Австралии.  Он очень хорошо говорил по-русски с незначительным иностранным акцентом, хотя даже  его родители уже не знали своей страны. Вместе с женой египтянкой,  тремя детьми и двумя наемными рабочими выкорчевывал деревья,  и строил дачу.  Николаю  нравилось девственно красивое королевство Тонга.

Несмотря на плодородные почвы и обилие дождей сельским хозяйством занимаются мало. Все привозят  из Новой Зеландии . Раньше собирали копру сейчас только туризм и  прикладные искусства. В основном  плетение из листьев пандануса.   Традиционный костюм как школьная форма или воскресный наряд дополняются плетеной циновкой повязанной вокруг пояса. Циновка служит и одеждой и постелью. Быт весьма примитивен.  Маленькие домики без мебели,  свет за пределами столицы только в отелях .

В воскресенье мы отправились в церковь,  просторную, выбеленную   без каких-либо лишних  атрибутов. Служба уже шла. Мужчины в черных пиджаках и юбках, поверх которых обернуто  плетение из пандануса.  Женщины тоже в черном,   с яркой красной лентой на шее. Священник долго и непонятно бормотал себе под нос, на что  присутствующие хаотично отвечали «иа-иа», что видимо означало их согласие. Помолившись, мы уже собирались уходить, как неожиданно раздался «взрыв». Если бы в окнах церкви были стекла, они бы разлетелись вдребезги.  Это был ошеломляюще громкий и  одновременно очень мелодичный сложный музыкальный рисунок мужского и женского хора. Никогда прежде такого пронзительного,  мощного и мелодичного хора  мне слышать  не случалось, силе их голосов уступила- бы пожалуй даже Фрося Бурлакова.

Яхта «Моя Девочка» оказалась не самым грандиозным судном. В  миле от бухты бросила якорь моторная яхта немного меньших размеров, но ее владелец путешествовал целой флотилией. Его сопровождало огромное судно с топливом, катер для рыбалки, который тащили на буксире от Панамы и еще пара - тройка лодок  для ныряния и транспортировки на землю размером с нашу яхту. Саша снарядился коробейником, заодно задал дежурный вопрос про «ненужные батареи».  Капитан  судна  сопровождающего яхту сказал, что завтра собирается менять батареи и готов подарить подержанные нам.  Попросив подождать немного, вынес  ящик с пиццей, кофе сыром и замороженное мясо. Через пятнадцать минут к нам подошла с судна лодка с ведром льда. На следующий день привезли три батареи, одна из которых заводила мотор 2000 лошадей. От количества батарей по яхте стало трудно передвигаться, и она сильно присела. Последующие дни мы сосредоточились на поглощении  свежезамороженных продуктов. Каждый второй день Боб пополнял их количество:  американские стейки, свинина на косточке украшенная  папильоткой, варено – копченая  колбаса кольцами. Нам приходилось потреблять больше  2 килограммов лучшего мяса в день на человека. Через три дня я поняла, что не могу обходиться без кока-колы со льдом,  и что пора двигаться дальше,   пока хорошая еда не вошла в привычку.

 Каждое утро в 8 часов на 26 канале морского радио энтузиасты вели информационную программу – нэт. Сообщали о новостях, делали коммерческие объявления и давали прогноз погоды. Больше двух недель ветер не позволял двигаться в направлении Фиджи, и мы каждый день внимательно слушали прогноз. Раз в  неделю проходили циклоны между Австралией и Фиджи,  очень часто прогноз не подтверждался или давалась противоречивая информация из разных источников.    Наконец через четыре дня обещали правильный ветер. Но в последний день сообщили, что ветер может достичь 40 узлов. Многие яхтсмены передумали идти, решив подождать  следующего окна, но мы решили уходить, ведь нам предстоит не только дойти до Фиджи, но и успеть поднять и отремонтировать яхту  и уйти  дальше до сезона циклонов.